Неизвестные страницы биографии великого помора Михайло Ломоносова

Введение

Ломоносов был великий человек.
Он создал первый университет.
Он, лучше сказать, сам был
нашим первым университетом.

А.С. Пушкин

ПСС, т. 7, М., 1978, с. 19.

Михаил (по-старому — Михайло) Васильевич Ломоносов (1711–1765) родился в Архангельской губернии Российской империи. Это географическое, казалось бы, частное обстоятельство имело большое значение в его биографии и исключительной роли, которую ему было суждено сыграть в становлении и истории отечественной науки и высшего образования. На той территории, откуда он родом, не было такого негативного социального явления, как крепостное право. Благодаря этому население эффективно работало на себя, уровень жизни был сравнительно высок несмотря на суровые условия Арктики. Сформировался определенный менталитет поморского этноса как свободолюбивых людей, умевших бороться и побеждать трудности северного края. Жизненный путь М.В. Ломоносова уже не раз привлекал внимание ученых разных специальностей. Не все работы Ломоносова были поняты современниками, т. к. они далеко опередили свое время. У него, как у многих выдающихся личностей, была трудная судьба. Некоторые моменты его жизни продолжают ставить перед исследователями вопросы, не решенные до наших дней [1]. Вопросы начинают возникать с обстоятельств рождения М.В. Ломоносова. По официальной версии, Ломоносов родился 8 ноября 1711 г. в деревне Даниловка, что против Холмогор, в семье богатого крестьянина-помора, владельца рыболовецкой артели, Василия Дорофеевича Ломоносова. Существует и другая версия: Михаил Ломоносов появился на свет в деревне Мещанинской, которая находилась на Куроострове против г. Холмогоры, в дельте Северной Двины, в 140 км от ее впадения в Белое море. В какой из деревень на самом деле родился Ломоносов, точного ответа нет.

С раннего детства он проявил тягу к знаниям и учебе, которая сразу натолкнулась на серьезные трудности. В 1723 г. молодого Мишу Ломоносова не приняли в славяно-латинскую школу, открытую тогда в Холмогорах, из-за его недворянского происхождения. Несколько позже, в 1730 г., он отправляется с обозом в Москву, где, по его мнению, могли не знать о его социальном статусе. Прибыв в Москву в январе 1731 г., он выдал себя за дворянского сына из Холмогор и благодаря этому поступил в еще только создаваемый университет (точнее, это были курсы повышения квалификации, окончательно университет сформировался много лет спустя благодаря усилиям самого Ломоносова), а затем был послан на стажировку в Германию. По какой причине легко прошла фальсификация сведений о рождении — не совсем понятно.

По возвращении он сразу стал признанным ученым, общественным деятелем и технологом-практиком. Благодаря его усилиям Московский университет стал в полном смысле храмом науки. Такая биография, очень нетипичная для русской истории, наводит на мысль, что у Ломоносова были серьезные покровители [2]. Кто же они?

Научные идеи Ломоносова

Перейдем к рассмотрению научных взглядов этого великого ученого, опираясь на академическое издание его сочинений [3]. Ломоносов был в полной мере ученым-энциклопедистом, основные же его заслуги относятся к теоретической и прикладной химии.

Основной вопрос философии Ломоносов решал материалистически. «Материя есть то, из чего состоит тело и от чего зависит его сущность… Идеями называются представления вещей в уме нашем». Ломоносов, подхватив идеи античных мыслителей Гераклита и Демокрита, фактически был создателем строго научного атомно-молекулярного учения, необходимого для дальнейшего развития естественных наук. Он писал: «Во тьме должны находиться физики и особливо химики, не зная внутреннего частиц строения». Материя, по Ломоносову, состоит из мельчайших абсолютно твердых неделимых частиц — «нечувствительных физических частичек», или «физических монад», т. е. неделимых физических единиц.

Основными свойствами материи Ломоносов считал протяженность, непроницаемость, а также способность сопротивляться изменению своего движения (сила инерции, по тогдашней терминологии). Материя, по Ломоносову, находится в непрерывном движении; под движением он понимал перемещение в пространстве мельчайших частиц и видимых тел, состоящих из этих частиц. «Первичное движение, — писал Ломоносов, — не может иметь начала, но должно существовать извечно». Материя и ее движение неуничтожимы и несотворимы, полагал он.

В письме к петербургскому ученому немецких корней Леонарду Эйлеру, написанном в 1748 г., Ломоносов сформулировал это положение в виде всеобщего естественно-научного закона, касающегося всех перемен, происходящих в природе. «Все встречающиеся в природе изменения, — писал Ломоносов, — происходят так, что если к чему-либо нечто прибавилось, то это отнимается у чего-то другого. Так, сколько материи прибавляется какому-либо телу, столько же теряется у другого, сколько часов я затрачиваю на сон, столько же отнимаю от бодрствования, и т. д. Так как это всеобщий закон природы, то он распространяется и на правила движения: тело, которое своим толчком возбуждает другое к движению, столько же теряет от своего движения, сколько сообщает другому, им двинутому».

В этом положении содержится дальнейшее развитие идей, высказанных еще древними мыслителями, о неуничтожимости и несотворимости материи и движения в природе. Ломоносов был противником признания существования дальнодействующих сил в природе. Он высказывался против «ньютонианских притягательных сил» и подчеркивал, что всякое взаимодействие между телами невозможно через пустое пространство, не наполненное материей. Здесь мы добавим, что в некотором роде Ломоносов предвосхитил положение в физике нашего времени. Хотя уравнения Ньютона, описывающие механические и гравитационные процессы, наука приняла безоговорочно, но сама природа гравитации неизвестна до сих пор. В некоторой мере он предвосхищал гипотезу «мирового эфира», популярную в первой половине ХХ в. Хотя она впоследствии была отвергнута, но наука конца ХХ — начала XXI вв. уже на новом уровне к ней стала возвращаться [4][5].

В 1760 г. Ломоносов задумал изложить свою философию в большом сочинении под названием «Согласие причин»; в основу этого сочинения он собирался положить принцип материального единства природы. Ломоносов набросал план этого сочинения, который включал и рисунок на титульном листе. Этот рисунок имел девиз: «Всё согласуется». В самом плане мы читаем: «Согласие всех причин есть самый постоянный закон природы».

Ломоносов представлял себе природу как единое целое. Все процессы в природе происходят так, что изменение в одном месте связано с обязательными изменениями в другом. При этом ничто не пропадает бесследно и не возникает из ничего: «Ежели в одном месте чего убудет, в другом месте столько же присовокупится». Это положение и получило свое выражение в законе сохранения вещества и энергии. В своей теории познания Ломоносов также выступает как материалист. Задача познания заключается, по его мнению, в познании материальных вещей и материальных явлений природы. Ломоносов очень резко, часто в насмешливой форме возражает против вмешательства религии в область науки: «Оным умникам не трудно быть философами, заучив три слова — Бог так сотворил». Основой познания, по Ломоносову, является опыт, одновременно он же является и единственным критерием правильности этого познания.

Говоря об истории науки и отмечая тот факт, что после «варварских» лет Средневековья науки в новое время «столько возросли, что не токмо за тысячу, но и за сто лет жившие едва ли могли того надеяться», Ломоносов объясняет причину этого успеха наук тем, что «ныне ученые люди, а особливо испытатели натуральных вещей, мало взирают на родившиеся в одной голове вымыслы и пустые речи, но больше утверждаются на достоверном искусстве. Главнейшая часть натуральной науки физика ныне уже только на одном оном свое основание имеет. Мысленные рассуждения произведены бывают из надежных и много раз повторенных опытов».

Считая опыт единственной основой нашего познания о естественных вещах и ставя успехи наук в непосредственную связь с успехами опытных исследований, Ломоносов выступает при этом против рационализма Декарта и его учения. «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мнений, рожденных только воображением». Однако, выступая против рационализма, Ломоносов нигде не дает никакого повода для обвинения его хоть сколько-нибудь в грубом эмпиризме. И здесь он выступает как реалист. Он писал: «Опыт я считаю нужным направлять на пользу физики. Те, кто приносит с собой одни лишь (органы) чувства, если хотят из опытов заключать истины, должны большей частью отказаться от изучения, так как они либо проходят мимо лучшего и важнейшего, либо не успевают использовать то, что они видят, или познают другими чувствами». Если он выступает против рационализма, против тех, кто думает достигнуть познания естественных вещей единственно воображением, то он в гораздо более резкой форме протестует против простого собирания фактов и их констатации. «Для чего толь великих мужей были труды и жизни опасные испытания? — пишет Ломоносов. — Для того ли только, чтобы, собрав великое множество разных вещей и материй в беспорядочную кучу, глядеть и удивляться их множеству, не размышляя о их расположении и приведении в порядок».

Ломоносов требует в научном исследовании неразрывной связи теории и практики, понимая под последней наблюдение и опыт. О необходимости единства теории и эксперимента Ломоносов говорит неоднократно во многих своих исследованиях, статьях и речах. Теория познания Ломоносова лишена агностицизма. «Науки подают ясное о вещах понятие и открывают потаенные действий и свойств причины». Наши чувства, по его мнению, нас не обманывают, а правильно представляют в ощущении предметы материального мира. Но мы должны познавать не только то, что непосредственно воздействует на наши чувства, но и то, что лежит за их пределами. Физика, по Ломоносову, кроме познания непосредственно наблюдаемых нами естественных вещей «в уме воображает, что от чувств наших долготою времени, дальностью расстояния или дебелостью великих тел закрыто, или для безмерной тонкости оным не подвержено».

Ломоносов не ограничивал познавательные возможности науки одним только экспериментом. Как он полагал, в ненаблюдаемых, в недоступных нашим чувствам, «нечувствительных частичках» лежат причины множества наблюдаемых явлений, свойств и качеств вещей («частичные качества»). Ломоносов требует не простого описательного познания этих явлений, а познания их «оснований», причин и сущностей и считает совершенно необходимым познание тех «нечувствительных частичек», которые лежат за пределами наших чувств. Эти частицы, в отличие от видимых тел, познаются только размышлением, воображением, а не чувствами, «...должно разумом достигать потаенного безмерною малостию виду, меры, движения и положения первоначальных частиц, смешанные тела составляющих», — пишет Ломоносов, рассуждая о познании этих частиц. Познание частиц достигается косвенными методами, и заключения, полученные при этом, могут быть также только косвенным образом проверены на опыте. Здесь мы доверяемся не только нашим чувствам, но и нашей способности делать выводы, умозаключения, проводить убедительнейшие рассуждения и доказательства. В этом случае мы полагаемся не только на наши чувства, но и на силу нашего ума. И здесь, следовательно, нужно допустить в область физики, химии и вообще естествознания гипотезу, правда, не вымышленную, а гипотезу научную, которая опирается на наблюдение и опыт и которая проверяется наблюдением и опытом.

Метод познания, который предлагает Ломоносов, очень хорошо выражен в следующем его положении: «Из наблюдений устанавлять теорию, через теорию исправлять наблюдения — есть лучший всех способ к изысканию правды». Познание, по Ломоносову, представляется как процесс обобщения материалов наблюдений и экспериментов, построения на основе этого теории и проверки следствий из этой теории на новом опытном экспериментальном материале. «Я при объяснении явлений буду поступать так, — пишет Ломоносов, — чтобы не только они легко объяснялись из основного положения, но и доказывали самое это положение» [3].

Проблематичные аспекты биографии Ломоносова

В заключение статьи — несколько неясных моментов биографии этого гения. Как выше отмечалось, он, будучи низкого по понятиям того времени происхождения, все же сделал блестящую карьеру, оказался вхож в высшие эшелоны власти. Занимал высокие государственные посты. Его должность можно перевести на современный язык как «заместитель министра науки и образования». Должность министра в это время занимал его соратник и друг граф Иван Иванович Шувалов. Эта ситуация для истории России того времени беспрецедентна. Ходили слухи, что Ломоносов — незаконный сын Петра Великого. Первый соавтор — Борис Викторович Сапунов, изучив биографию царя Петра, хорошо описанную географию и сроки поездок, отверг версию о его отцовстве Ломоносова. Но возникла другая версия. Незадолго до рождения Миши Ломоносова в тех краях гостил один из графов Шуваловых [1][2]. Внешнее сходство Ивана Шувалова и Михайло Ломоносова заметно. Известно и то, что графы Шуваловы, будучи богатыми и влиятельными людьми, всю жизнь поддерживали Михаила Васильевича. Со своим официальным отцом Ломоносов в зрелые годы не общался. Более серьезной информации о предках Ломоносова нет и, скорее всего, не появится.

В отношении личной семейной жизни Ломоносова сведений тоже мало. У него была жена немецкой национальности и дочка, но на официальных приемах и мероприятиях он обычно появлялся один. Это тоже характерно. В завершение статьи — еще один штрих. Как ни странно, мы слабо знаем облик Ломоносова, хотя современных портретов и памятников много. Он не относился к высшей знати, и его редко изображали художники того времени. Фотографии, как известно, тогда не было. Был сделан один прижизненный портрет и очень условный мозаичный автопортрет. Дальнейшие биографы ученого смотрели на прижизненный портрет придворного художника, возможно, не вполне достоверный. Ломоносов на нем выглядит сытым праздным мечтателем. Черты и пропорции лица, безусловно, переданы правильно и соответствуют условному мозаичному автопортрету. Но выражение, скорее всего, не соответствует истине. На самом деле это был умный, властный, решительный, подчас грубоватый человек. Бывало, доходил до рукоприкладства. Кстати, известен случай, когда на него вечером на Васильевском острове напали три бандита и ученый, обладая недюжей силой и мужеством, одолел всех и даже отнял награбленное. Эти факты позволяют дополнить канонический, но не совсем достоверный облик великого сына земли Русской.

Заключение

Заслуги Михаила Васильевича Ломоносова как ведущего ученого XVIII века и основателя Московского университета достаточно известны. Однако факты биографии, позволившие в полной мере раскрыться его научному и организаторскому таланту, требуют дополнительного рассмотрения. Известно, что далеко не каждый потенциальный гений имеет возможность реализоваться и занять достойное место в истории. Ломоносов не имел дворянского происхождения, что по законам того времени было серьезным препятствием для успешной карьеры. Однако он имел социальную, а возможно, и биологическую связь с семьей графов Шуваловых, которые входили в правящую элиту и вошли в историю со знаком «плюс». К числу причин, определивших яркую судьбу Ломоносова, следует отнести менталитет свободолюбивых и мужественных северян-поморов, который он впитал в себя с раннего детства. Безусловно, большую роль сыграло и блестящее образование, которое он получил в одной из самых передовых стран того времени — в Германии. Весь этот набор положительных моментов, помноженный на личный талант и кипучую энергию, и определил то выдающееся место, которое занял Ломоносов в истории России.

Вклад авторов

Авторы подтверждают единоличную ответственность за концепцию и дизайн исследования, сбор и анализ данных, интерпретацию результатов, а также подготовку рукописи.

Authors’ contributions

The authors confirm sole responsibility for the study conception and design, data collection, analysis and interpretation of results, and manuscript preparation.